Психологическая практика в бизнесе: время и место

(Психологический журнал Международного университета природы, общества и человека "Дубна", 2009, №4)

Каковы социальные, культурные, экономические условия, в которых реализуется практическое психологическое знание? Как это знание сочетается с этими условиями, отвечает или противоречит им? Данная статья – попытка осветить эти и некоторые другие проблемные вопросы, касающиеся специфики современной психологической практики в различных сферах человеческой деятельности, в частности, в бизнесе. 

1.      Социально-политические условия психологической практики на постсоветском пространстве

Мир уцелел потому, что точек опоры оказалось меньше,
чем желающих перевернуть мир 
Б.Ю.Крутиер                                                                                                                                                   

В постперестроечные годы, с конца прошедшего столетия, вплоть до сегодняшних дней, в нашей стране наблюдалось и пока еще продолжает наблюдаться оживление психологической практики во многих областях человеческой деятельности. Мощным потоком ринулись зарубежные психологические компании, направления и школы, специалисты-экспаты на «непаханое поле» отечественного бизнеса, здравоохранения, образования.  
Безусловно, были и остаются причины такого оживления и обращения «заморского опыта» к нам, и обращения нас к этому опыту. Одна из них коренится в хроническом отставании отечественной прикладной психологии, психотехники от зарубежных практических достижений, во многом по причине их разгрома в годы становления советской власти, ухода «в подполье» и отсутствия официального государственного статуса, как в случае с русской и советской психоаналитической школой. Во многом, благодаря и классовым стараниям «красной профессуры», ревностно исполнявшей волю партии с единственно «правильным» курсом, иногда научному невежеству и обыкновенной зависти к настоящим учёным и исследователям. Последние не только притеснялись, изгонялись из науки, профессии, но порой попросту погибали, например, как ученый и общественный деятель с мировым именем Н.И.Вавилов. Что касается психологии, в том числе и прикладной, достаточно вспомнить судьбу И.Н.Шпильрейна и психотехники, развитием которой он занимался, разгром педологии, развитием которой занимался Л.С.Выготский и многих других.
Судя по всему, эти причины коренились и в политической «невыгодности» развития отраслей прикладного человекознания, исследующих личность, общество, благоприятствующих развитию процессов глубокого понимания человеком себя и окружающего мира, что способствовало бы и более глубокому пониманию особенностей социально-экономического уклада жизни, в том числе личностных особенностей политических и государственных лидеров того времени. С развитием прикладной психологии и человекознания то, что было заметно немногим, уцелевшим после Октябрьского переворота 1917 года и репрессий, сохранившим здравый смысл, могло стать достоянием широких масс, для режима это было недопустимо, независимо от того осознавали это его строители или нет.
Режим существовал и укреплялся, благодаря тотальному контролю над социальными процессами, и любые ростки свободы и инакомыслия изначально были обречены. Новому строю нужны были не думающие, но исполняющие, тем более не нужны были научные лидеры, создающие свои научные школы и направления, сплачивающие вокруг себя людей, увлечённых изучением жизни во всех её проявлениях. Власть народа, революционные завоевания, идеалы марксизма трансформировались во власть партократии, что, вероятно, вполне естественно для подобных социальных потрясений. «Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи», как выразился британский писатель и философ Томас Карлайл (хотя сам был сторонником диктатуры). Ни бесплатное образование с медициной, ни декларируемое равенство советских людей, ни достижения советской науки и культуры, ни все то хорошее, что действительно происходило в нашей жизни в годы советской власти (часто, вопреки ей), не смогли, вероятно, компенсировать социальную травму, нанесенную революцией. Социальный строй, возникший в результате нарушения законов социальной эволюции, судя по всему, изначально был обречен.
С уничтожением конкретных людей и конкретных наук, социальная болезнь прогрессировала более активно, это был взаимообратный процесс. С одной стороны, деятельность новых лидеров по насильственному изменению окружающего мира порождала болезненную общественную систему, с другой - выжить в этой системе можно было, часто, только ценой личностной деформации и мутации или же психической болезни. Как сказал один из создателей этой социальной системы, жить в обществе и быть свободным от него невозможно…. Действительно, возможно было только болеть вместе с ним. Социальная болезнь загоняла людей в индивидуальные болезни, а индивидуальная болезнь, в свою очередь, порождала болезнь социальную. Порочный круг замкнулся и социальная система, по сути, работала на самоуничтожение через разрушение психологической и физической целостности своих сограждан, через постепенное разрушение экономики, науки, культуры. Тем более и желающих извне посодействовать процессу развала системы, а заодно и страны, в исторически сложившихся условиях жесткого геополитического противостояния всегда было достаточно, равно, как и различного рода изощренных инструментов решения этой задачи[1].
В процессе такого самоуничтожения проявлялся жёсткий закон природы – «больной и слабый должен погибнуть», а когда – было лишь вопросом времени и зависело от стойкости индивидуального и общественного организма. Для этого общественного строя, хватило среднего срока человеческой жизни. Последствия или рецидивы процесса обрушения социально-экономической системы сегодня вновь остро проявляются в социальных конфликтах, экономических кризисах, современном геополитическом противостоянии. Конечно, проявляются эти последствия и в задержке развития прикладной психологии, всё это закономерно. Отголоском прошлого у нас, как одна страна, так и болезнь на всех общая: «у плывущих в одной лодке судьба одна», как гласит восточная поговорка.
Вероятно, такова метафизика сегодняшнего дня. Общество проходит все исторические этапы социальной болезни и напряжений, в их обратной исторической последовательности. Многие внутренние социальные и международные конфликты, уже имевшие место в истории, вновь фактически реанимированы в «декорациях» сегодняшнего дня. Как правило, такое происходит в двух случаях, когда организм болеет и вновь разваливается, а также (как это ни парадоксально!), когда выздоравливает, как при гомеопатическом лечении или в процессе экологической психотерапии – выздоровление через обострение. Фундаментальное и очевидное отличие первого от второго только в одном: в первом случае организм слабеет и погибает, во втором, проходя кризисные этапы, становится сильнее и жизнеспособнее.
  Признаков выздоровления или болезни сегодня больше? Удастся ли выздороветь без помощи доктора? Это вопросы, которыми может задаться сегодня каждый в отдельности и все вместе, независимо от места расположения в «верхах» или «низах». Ведь на психологическом уровне болезнь может принимать такие формы, что не воспринимается больным как болезнь, не осознаётся, а стало быть не вызывает у него побуждений к сознательному выздоровлению, стремлению к реальным действиям по её лечению. На языке клинической психологии это называется «анозогнозия» – нарушение восприятия и осознания своей болезни. Тогда, рано или поздно, появляется «доктор», при этом, без вызова на дом и желания заболевшего.
Не удивительно, что в определённой степени, такой социально-экономический «доктор» появился в нашей стране, например, в виде своих стандартов мироустройства, образа жизни и поведения, стандартов успеха и «правильного» взгляда на жизнь. Появился этот доктор и в прикладной психологии – «свято место пусто не бывает». Уже давно и активно на отечественном рынке психологических услуг обосновались и продолжают обосновываться западные психологические школы и методы, подходы и технологии в самых разных областях человеческой деятельности и жизни вообще. Конечно же, отказываться от помощи, когда помощь действительно нужна, наивно и бессмысленно. Важно только, чтобы «доктор» оказался профессионалом, не только давшим клятву Гиппократа, но исполняющим ее практически. Конечно, можно надеяться на доктора, на его порядочность и профессионализм, но можно надеяться и на себя, надеяться и «не плошать», хотя бы для того, чтобы не раствориться в инокультуральных «медикаментах» и не потерять себя, свою идентичность, свои культурные коды.

2.      Западные психотехотехнологии в России, разница менталитетов.
Психология и бизнес: можно ли услышать друг друга?

Сказанное выше, скорее относится больше к психологическим и политическим причинам отставания отечественной прикладной психологии и наполнения её зарубежными информационными потоками. Но существуют и другие причины, относящиеся уже к особенностям взаимодействия западной и восточной культур, к закономерному, ритмичному процессу расхождения и объединения, процессу геокультуральной пульсации. Происходит естественная интеграция и информационный взаимообмен между Востоком и Западом, между Россией и другими государствами к западу, востоку, северу и югу от неё. И эта встреча или слияние вполне закономерны.
В своей книге «В.И.Вернадский и русские востоковеды», В.А. Росов, говоря об особенностях миропонимания на Востоке и Западе, выделяет характеристики, принципиально отличающие эти геокультуральные пространства друг от друга, подчёркивая, тем самым, их единство и неразрывность: «Разница западного и восточного мышления, очевидно, заключается в отношении к целому, к Абсолюту. Мир един, и мы идём к его познанию с разных сторон. Восток идёт от целого, от разделения Единого на множественное, Запад отталкивается от множественности мира, чтобы выстроить его в своём сознании до Абсолюта. Налицо две стороны одного и того же процесса, и мера всего есть отношение к Абсолюту...» [2]
Очевидные тенденции в современной западной прикладной психологии в условиях бизнеса, прежде всего в кадровой работе или HR-менеджменте, обучении персонала, проявляющиеся в социально-экономическом пространстве и во многом формирующие это пространство демонстрируют стремление разложения на составные части практически всего, чего бы это ни касалось. Коучинг и бизнес-тренинги (многие из которых, по сути, являются психологическими тренингами, так как направлены, прежде всего, на изменение человеческого поведения, психологических реакций), техники продаж и переговоры, должностные компетенции и обязанности и т.д. Практически, на все случаи жизни есть свои инструкции, заранее расписанные пошаговые действия и установки, насчитывающие иногда сотни пунктов возможных вариантов поведения. В этом прослеживается очевидная тенденция к технологизации человеческого поведения по заданным алгоритмам. Подобный подход, в сочетании с авторитарной организацией бизнес-процесса, естественно превращает персонал в армейское подразделение, действующее строго по уставу, находящееся каждый день «на передовой под обстрелом противника». «И снова бой, покой нам только снится…», - как сказал поэт, в этой связи, не удивительно, что всё более востребованным в таких условиях работы сегодня становится стресс-менеджмент и, часто, в качестве скорой помощи персоналу на рабочем месте.
Подобные тенденции демонстрируют, своего рода, синдром Сальери, которым без сомнения страдает такой подход к решению актуальных проблем в каких бы то ни было областях человеческой деятельности. Сальери «музыку, как алгебру разъял на части», но так и не понял, как же ее сочиняет Моцарт. В подобном механистическом подходе, заранее пошагово расписанной деятельности (особенно в психологической работе с людьми), как правило, исчезают творчество, креатив, живость процесса, а вместе с ними и увлечённость этим процессом, мотивация, обыкновенная радость от такой работы, сменяясь рано или поздно скукой, усталостью и демотивацией или же механическим, роботоподобным её выполнением специалистом и тем, кого он «обучает». В этом, смысле, как предупреждение звучат слова, сказанные отечественным философом М.К.Мамардашвили: «Где система – там смерть…».
Упоминание понятий «психология личности», «психологическая практика», «психолог», «индивидуальный подход», в частности в области бизнеса до сих пор воспринимается, в лучшем случае, как нечто непонятное, в худшем, как признак плохого тона или даже, как нечто совершенно неуместное и непригодное. Изучение и понимание особенностей другого человека отходят на задний план (иногда и там не остаются), становятся скорее исключением из общепринятых правил и тенденций. Сегодня, к психологам в бизнесе, как и во многих других сферах, по-прежнему относятся скорее плохо, в лучшем случае с недоверием, в некоторых случаях, безусловно, вполне справедливо.
Порой не готов «сегодняшний» психолог к продуктивному контакту с «сегодняшним» бизнесменом, стремящимся, по естественным причинам к предсказуемости в бизнесе, быстрому эффекту и ощутимому финансовому результату от вкладываемых средств, внедряемой технологии, обучения персонала своей компании. Его можно понять. Проще применить разработанную кем-либо технологию, быстро добиться желаемого эффекта, пусть даже временного, чем разбираться в каждом индивидуальном случае и ситуации. Необходимо только знать, как (?!) и при помощи каких (?!) технологий влиять на человека, организацию, ситуацию в бизнесе. А главное то, что сегодня нет недостатка в предложении подобных технологий «затачивания» бизнеса и персонала организаций под определённую задачу.  
 Проблема в том, как прикладной психологии и бизнесу найти точки соприкосновения? Как понять психологу, что, к примеру, тренинги личностного роста, конечно, сами по себе «вещь» хорошая и важная, но часто неуместная и даже вредная, если ни руководитель организации, ни его подопечные не ставят себе задачи личностно вырасти? Да и как можно вообще себе такую задачу ставить? Тем более, что никто ещё на сегодняшний день, насколько мне известно, не дал однозначных рецептов личностного роста и развития, равно как и их определения. Они вообще зачастую не понимают что же это такое - «личностный рост». Более того, зачастую никакого другого эффекта, кроме как не к месту и не ко времени сваливающейся на них рефлексии, переживаний, напрочь ломающих ритмичность жизни организации они не получают, но приобретают мыслительную перегруженность и перепады настроения.
Как научиться психологу на понятном для бизнесмена языке объяснять совершенно очевидную важность психологической компетентности в любом деле, в котором задействованы люди со своими характерами, индивидуальными способностями, мотивами, лидерскими и другими качествами, естественной тенденцией к изменениям и стагнации, развитию и деградации? Как объяснить ему, что человек или группа людей – это зачастую непредсказуемый океан непредсказуемых переменных, но океан, способный к эффективной самоорганизации в любой ситуации? Как на понятном ему же языке и в понятном ему формате предложить прикладное психологическое знание, с обсуждением эффектов, перспектив и пользы? Как понять бизнесмену, что какие бы технологии ни применялись в работе с персоналом, как бы тщательно ни тренировались бы у сотрудников определённые навыки, настоящий эффект будет только тогда, когда происходит сознательное и желаемое усвоение или присвоение человеком этих навыков, с учётом своих личностных особенностей? Если современный бизнесмен созрел к тому, чтобы набраться терпения для построения эффективного и творческого бизнес-процесса, а психолог к тому чтобы практически реализовывать свои знания применительно данному бизнес-контексту, стабилизируя его и развивая, а не на оборот, есть вероятность, что они смогут сотрудничать.
Безусловно, стремление к систематизации, предсказуемости, технологизации, интеллектуальному упорядочиванию и усложнению чего-либо, в том числе и бизнес-процесса является особенностью современного традиционного западного рационально-ориентированного менталитета. Более того, принцип «упорядочивания» положен учёными в основу теории возникновении жизни (хотя, учёными другой принцип и не мог быть положен!). Судя по всему, важен оптимальный баланс между системным, технологическим и живым, гибким подходом, особенно в психологической работе, особенно работе с людьми в современных условиях, с учётом их ментальности и индивидуальных черт, скрытых индивидуальных и групповых психологических процессов, с учётом обстоятельств, в которых проводится психологическая работа. В противном случае, ловушки на пути технологичных рационально-интеллектуальных способов решения различных задач неизбежны:
«Развиваясь в направлении к интеллекту, человек оставил по дороге много других способностей, - эти способности сильны в животных, развившихся в ином направлении. Разум, который дал человеку власть и силу над миром, в то же время сузил человека, сделал его  однобоким,  задержал  его  развитие  в  других  направлениях.»[3]
 Подобная же оптимальность определяется, в итоге, качеством выполнения поставленной задачи, а само качество также имеет свои многофакторные измерения, выраженные не только в денежном эквиваленте, но и на уровне эмоционально-психологического и физического комфорта тех, кто эти деньги зарабатывает, в субъективном переживании людьми, простите за банальность, счастья, а не кратковременной эйфории, сменяющейся депрессией.
Кроме того, бизнес, политика, государственная деятельность – это совершенно не обязательно всегда боевые действия, война и т.д., равно, как и не пространство для авторитарного, насильственного подчинения своей воле одним человеком другого с помощью различного рода психологических технологий и манипуляций. Есть ещё и другие варианты поведения в ключе сотрудничества, даже если эти виды человеческой деятельности непременно предполагают иерархию и соперничество.
Вероятно, можно найти ещё достаточно много причин настоящего положения дел в прикладной психологии, обуславливающих их неразвитое или кризисное состояние, но, как известно, «кто не хочет решать проблему, тот ищет причину, а кто хочет – ищет средства», хотя понимание причин, в этом случае, также может быть полезно. А пока, область данной деятельности перенасыщена и в определённой мере «инфицирована» явлениями, описанными выше, негативно влияющими, в итоге, на бизнес-процессы и экономику в целом. Во многом, не только в связи с кризисом, но и по этим причинам рынок бизнес-тренингов сегодня «схлопывается», а доверие к специалистам в этой области, по меньшей мере, не растёт.

ПРИМЕР (практика сопровождения корпоративного клиента)
 
 Корпоративный клиент - одно из московских производственно-торговых предприятий, где, сравнительно недавно произошла смена руководства и некоторых топ-менеджеров, предприятие было выкуплено новым владельцем. Руководство было озабочено снижением уровня продаж продукции опытными менеджерами, а также нестабильными, низкими продажами вновь набранных менеджеров. Это и явилось причиной обращения руководителя предприятия к консультанту. После беседы с консультантом в описываем ключе, руководитель предприятия понял, что низкая эффективность отдела продаж – это только «симптом», и необходимо провести комплексное исследование положения дел в организации.
     Исследовательская работа проводилась в виде свободно организованных встреч с руководством и менеджерами предприятия в течение трёх месяцев (в удобное время дня, в специально отведённом для этой работы кабинете, по предварительной договорённости). Для этого, с помощью руководителей служб, секретаря, внутреннего информационного отдела, персонал был оповещён о работе на предприятии психолога - бизнес-консультанта, который помимо оповещения о начале своей работы, лично познакомился с руководителями и линейными менеджерами отделов. В кабинет к консультанту «заглядывали» не только менеджеры отдела продаж, но и маркетинга, финансового отдела, логистики и других подразделений.
     Встречи проходили в виде психологических бесед «о проблемах в работе и коллективе». Сотрудники предприятия делились своим отношением к организации процесса, подчинённым, коллегам, руководству и, что вполне естественно в беседе с психологом, своими личными переживаниями. В таких беседах постепенно вырисовывался специфический «рисунок» положения дел на предприятии, а также наиболее выраженные проблемные зоны, которые волновали большинство приходящих к психологу. Также проявлялись индивидуальные особенности сотрудников, влиявшие на характер и эффективность выполнения ими своих должностных обязанностей, на взаимоотношения в коллективе и бизнес-процесс в целом. Условно было выделено три основные группы факторов, определявших специфику организационной культуры и влиявших на эффективность деятельности предприятия:
  1. Организационные
  2. Индивидуально-психологические
  3. Смешанные
     К первому фактору, прежде всего, был отнесён фактор хаотичной организации взаимодействия между подразделениями (отдел продаж, маркетинга, финансовый, производственный отдел, складские подразделения), как между линейными менеджерами, так и руководителями этих подразделений, особенно, между отделом продаж, складом и производственным отделом. Иногда заключались договора на продажу продукции, но её не было на складе, хотя она была произведена. Или же на складе образовывался переизбыток продукции, но не было необходимой продукции под «срочные» и неожиданные заказы. Руководство предприятия закупало новое оборудование, установка которого приводила к временному снижению производства продукции и срыву некоторых договоров, финансовому «напряжению», вызвавшему задержки с выплатой зарплаты и, как следствие недовольство сотрудников предприятия, их демотивацию. Был очевиден фактор отсутствия своевременной и качественной коммуникации между подразделениями, их руководителями. По сути дела, все были настолько заняты проблемами своего подразделения, своими чётко прописанными «внутренними» должностными обязанностями что ни времени, ни пространства для регулярного взаимодействия, совместного планирования, разработки организационной стратегии практически не было или же оно носило хаотический характер.
    Ко второму фактору были отнесены личностные особенности сотрудников, их жизнь вне предприятия (проблемы личной жизни), влияющие на психофизическое состояние (настроение, физическое самочувствие, выносливость и стрессоустойчивость), безусловно сказывающиеся на эффективности выполнения ими должностных обязанностей. Кому-то не доставало уверенности в себе при ведении переговоров либо, напротив, излишне «уверенное» и, как следствие, давящее поведение (часто, как компенсация тревоги за проведение сделки), вызывавшее негативное отношение противоположной стороны и отторжение. Кому-то не хватало коммуникативных навыков для ведения деловых переговоров, у кого-то семейные проблемы «заполняли голову» и мешали концентрироваться на выполнении работы и т.д.
   К третьему фактору, прежде всего, были отнесены факторы личной конкуренции менеджеров между собой, топ-менеджеров – «ветеранов» и нового руководства предприятия, что было связанно с их личными амбициями, факторы недоверия друг другу, подозрения руководства в том, что некоторые менеджеры могут работать на конкурентов («было уже такое…»). Также «молодые» менеджеры отдела продаж обижались на «ветеранов», за то, что последние мало помогали им, не делились опытом, «не подкидывали лишних клиентов, хотя бы для начала…».
   Собственно, работа консультанта на предприятии и строилась в соответствии с данными проблемными зонами, в форме консультаций по стратегическим целям с руководством предприятия, линейными и топ-менеджерами, в форме индивидуальных психологических консультаций с персоналом, чему предшествовало обсуждение с руководством положения дел в организации. Это позволило, прежде всего, (1) осознать и снять эмоциональное напряжение между некоторыми сотрудниками, (2) организовать продуктивное взаимодействие подразделений и их руководителей в период изменений на предприятии, (3) создать атмосферу большего доверия между ключевыми фигурами организации и контроля над происходящими изменениями. После совместного обсуждения результатов исследования были запланированы бизнес-тренинги с сотрудниками предприятия (коммуникативные, мотивационные, командообразующие, тренинги продаж). Была проведена работа с сотрудниками, нуждающимися в разрешении своих личностных проблем, увидевшими очевидную связь между этими проблемами и эффективностью их деятельности на предприятии (психологическое консультирование и психотерапия).

*****

[1] Как все больше показывают современные события, в качестве инструмента «гибридной» геополитической войны, используется внешняя экономическая поддержка «оппозиционных» настроений, инициация деструктивных экономических и социальных процессов в «стране-противнике», в том числе, намеренное создание протестных социальных настроений на основе искусственного нагнетания существующих внутренних проблем и противоречий, в частности с использованием различного рода информационных технологий. В свое время, изучением психологических механизмов воздействия на человеческое сознание занимался русский ученый В.Бехтерев (Внушение и его роль в общественной жизни, С-Пб, 1903г.), консультировавший И.В.Сталина и смерть которого в 1927г. также носит достаточно загадочный характер.

[2] СПб, 1993, С.121.

[3] В.Вересаев, Аполлон и Дионис (о Ницше), Живая жизнь, Издательство политической литературы, 1991г.



Также по теме - в авторском учебно-методическом пособии  "Антропологическая экономика. Психологические инструменты «тонкой настройки» для современных управленцев и предпринимателей", Издательство ЛитРес, 2024. Ознакомиться и приобрести книгу: https://www.litres.ru/book/vladislav-mozhayskiy/antropologicheskaya-ekonomika-psihologicheskie-instru-70267291/