АВТОРСКИЕ ПРИТЧИ



НОЧНОЙ ШТОРМ

Шторм бушевал всю ночь и стал затихать только под утро. Морская гладь, ещё спокойная и прозрачная днём, превратилась ночью в мутную и грохочущую водяную массу, выбрасывающую на берег всякий хлам.
На берегу стали появляться люди с явно усталыми лицами после бессонной ночи, проведённой под грохот волн и завывание ветра. Они уныло бродили по берегу, рассматривая с удивлением, опаской и отвращением разбросанные в беспорядке, дурно пахнущие кучи грязи. Двуликая стихия! – с возмущением и обидой думали они. Им трудно было понять, как такое могло случиться? Отчего море, которое они так любили, которое кормило их, принимало с радостным плеском в свои объятия, успокаивало в вечернее время своим тихим и нежным шелестом, стало вдруг враждебным, мутным, да ещё изрыгающим ужасные нечистоты? Нет тебе больше доверия! –кричали некоторые из пришедших на берег, обращаясь к морю с нескрываемым раздражением и возмущением. Они всё кричали, и их возмущение раздувалось как резиновый шар, перекатываясь от одного к другому. Раздувшись до неимоверных размеров и став тяжёлым, возмущение превратилось в злобу, которая начала давить всех, находящихся на берегу, в том числе и тех, в ком ещё сохранялись спокойствие и желание понять произошедшее. Уже совсем скоро на берегу не осталось ни одного человека, который бы не возмущался, не кричал и не слал проклятия ТОМУ, кто ещё недавно давал им жизнь.
Крики сливались в единый рёв, напоминавший клокотание и шипение грязной пены, которую ночью волны вынесли на берег. Люди уже плохо понимали, что с ними происходит, впадая один за другим в дурманящий экстаз от возмущения и злобы, рассыпая вокруг обвинения и обращая свою ярость уже не только на море, но и друг на друга. Им очень хотелось, чтобы кто-ни- будь ответил за нанесённую обиду, обманутые надежды и предательство. Вспомнились даже обиды, нанесённые теми, кто уже давно не жил у моря. Доколе будем терпеть издевательства?! Долой море! Собакам собачья смерть! Даёшь новую жизнь! – раздавались оглушительные вопли. Проклятья и взаимные обвинения стали постепенно перерастать в жестокую потасовку. Каждому хотелось побольнее стукнуть кого-нибудь, кто во всём виноват. Вспыхнувшая вслед за тем яростная схватка, как чёрная дыра, быстро и неотвратимо засосала всех, кто находился на берегу в этот час. Морской берег превратился в место побоища, где, круша всё вокруг, нанося друг другу страшные раны, прямо в выброшенной морем грязи неистово копошились люди.
Давно успокоившееся море с тихой грустью смотрело на происходящее своими прозрачными и немного грустными сине-зелёными глазами, в которых отражалась беснующаяся толпа. Море хорошо знало, что когда люди устанут от этой драки, взаимных обвинений, требований и угроз, они опять придут к нему, чтобы смыть с себя кровь и грязь, чтобы добыть себе пищу, чтобы отдохнуть и насладиться радостью мирной жизни у моря. Море вновь было готово служить людям, давать им жизнь и успокоение, растворяя в себе, век за веком, их кровь и грязь, излишки которой попали на берег во время ночного шторма.

 ДОРОГА

Один человек шёл по дороге. Он был философ, и всё время думал о «высоком», глядя в прекрасное и далёкое небо. При этом, он не обращал внимания на то, что было под его ногами. Дорога была изрыта ямами и колдобинами, и философ, то и дело, спотыкался и падал, больно ударяясь о камни. Каждый раз, поднимаясь после очередного падения, он размышлял о боли и страданиях, которыми наполнена жизнь, и что он, как философ, должен обязательно принести людям знание, которое избавило бы всех от мучений и сделало жизнь радостной и лёгкой.
Навстречу ему шёл другой человек, он был землекоп, и ничего кроме земли в своей жизни никогда не видел. Для него было привычно, день за днём, махать своим кайлом, вгрызаясь в земную толщу. Взгляд его, так же по привычке, был опущен вниз. Он хорошо видел все ямы, которыми была изрыта дорога, ловко обходил или перепрыгивал их.
- Вот жизнь! – думал он, – куда ни кинь взгляд, повсюду одна земля, и та изрыта колдобинами. Ничего другого, чтобы порадовало глаз, и не увидишь, никого и не встретишь!».
Вдруг он увидел человека, идущего ему навстречу, и очень обрадовался. Но тот в очередной раз свалился в яму прямо на глазах у землекопа, даже не заметив его, потому как глаза его, по привычке, были обращены к небу. Увидев, как философ, со страдальческим лицом и окровавленными коленями, неуклюже выбирается из ямы, землекоп подумал: Да! В кои-то веки встретил человека, да и тот пьяница! Любая яма – его, грязный, оборванный и весь в ссадинах. Поговорил бы с ним, да противно! Что с пьяного взять? И землекоп двинулся дальше своей дорогой, с тоской глядя себе под ноги, думая о той убогой и однообразной жизни, которая выпала на его долю. А философ, выбравшись из ямы, опять углубился в свои размышления о человеческих страданиях и боли, скорбно глядя в высокое небо, пытаясь постичь смысл жизни. Сердца обоих наполняли одиночество и тоска.

 

 САМЫЙ УМНЫЙ

Жил-был в одном городе человек, он был очень образован и начитан, умел цитировать множество прочитанных им книжек, сам несколько написал. Разбуди его ночью, он мог ответить практически на любой заданный вопрос. «Ходячая энциклопедия» – так порой называли его другие люди, которые восхищались его умом и считали его лучшим из лучших. И он гордился этим, чувствуя свою значимость, авторитет и даже право учить других тому, что правильно, а что нет, как надо и как не надо поступать.
В голове Самого Умного было много разной информации, идеальных представлений, идей и правил поведения на все случаи жизни, и он всячески пытался организовать свою жизнь и жизнь других людей в соответствии с тем, как «правильно». Даже тогда, когда его никто об этом не просил. Но он был Самый Умный и другие признавали это, и поэтому он чувствовал свое право решать за других, как правильно им поступать, как строить свою жизнь. При этом, он стыдился своего несовершенного города и его несовершенных жителей. Многие соглашались с ним. Он же такой образованный и начитанный, а значит самый умный! И только порой у Самого Умного начинала болеть голова, а близкие иногда замечали, что самые простые и очевидные вещи он часто не понимает или воспринимает как-то странно, додумывая то, чего нет, даже переворачивая их с ног на голову, а в быту совсем был беспомощен. Опять в своих размышлениях, опять все усложняет…, – говорили они. Что делать! Он же Самый Умный, вот и мучается порой из-за своего ума и образованности. Горе от ума, известно!
Однажды в этом городе появился Незнакомец. Никто не знал откуда он и для чего здесь. Незнакомец присматривался к жизни в городе и однажды обратился к Самому Умному. Он рассказал ему сколько вокруг недостатков и неурядиц, сколько непорядка и сколько всего неправильного – всего того, что Самый Умный и так видел и по поводу чего сам очень переживал и расстраивался – столько всего неправильного, несоответствующего тому, как должно быть! Незнакомцу не стоило особого труда убедить Самого Умного, что нужно предпринимать активные меры к наведению порядка, и сам вызвался помочь ему в этом. Более того, он сказал Самому умному, что готов взять на себя все самые большие хлопоты и грязную работу в наведении порядка. Как же обрадовался Самый Умный! И хотя в бога не верил, а все же подумал на секунду: сам Бог послал в наш город этого чудесного незнакомца! Он искренне радовался, что теперь ему не будет стыдно за свой город перед такими же самыми умными из других городов. Незнакомец сильной рукой стал наводить порядок, не гнушаясь средствами для достижения цели. Самый Умный так долго страдал по такому порядку, что закрывал глаза на те средства, который использовал Незнакомец, даже на те, которые когда-то Самому Умному казались «неправильными». Цель ведь благородная!, – думал Самый Умный, – сделать так, чтобы в итоге все было правильно! Вокруг уже убивали людей, которые считались неправильными, в том числе и близких Самого Умного. На тех, кто решил сопротивляться Незнакомцу выливались целые ушаты помоев, их называли врагами, варварами, агрессорами, пытающимися изолировать свой город от цивилизации, других городов, где Незнакомцем уже был наведен порядок. Для Самого Умного все стало на свои места в этой непростой и запутанной поначалу ситуации. Он искренне радовался Незнакомцу, проводя при этом исторические параллели, благо, его образование позволяло это делать. У него уже не было сомнений в том, кто друг, а кто враг...
Тем временем, под руководством Незнакомца разрушали дома, которые считались неуместными. Разрушили даже старый дом, в котором прошло детство Самого Умного. Жизнь в городе становилась все более и более невыносимой. Незнакомец знал свое дело! А Самый Умный, казалось, был в гипнозе и все меньше понимал происходящее с его родным городом и его жителями. Ему хотелось верить, что так и надо, что все хорошо, что становится только лучше, а порядка все больше. Он даже находил факты того, что порядка становится больше, тем более, что Незнакомец усердно подкидывал ему такие факты.
Иногда, совсем ненадолго у Самого Умного наступало прозрение, он как будто бы трезвел и вдруг понимал, что творятся чудовищные вещи, но гнал подальше от себя эти мысли. Ведь признаться себе в этом – означало поставить под сомнение свой ум, свои достижения, авторитет и уважение жителей города. Поставить под сомнение всю свою жизнь! А самое главное признаться себе и другим, что на самом деле он мало чего понимает в этой жизни, и он совсем не Самый Умный, а просто тот, кто возгордился собой, кичась образованием и начитанностью, пытаясь при этом поучать других. И что, оказывается, его ум и образованность мало чего дают для понимания жизни и для того, чтобы глубоко и в то же время ясно и без внутренней путаницы видеть очевидное. Например, как жизнь в городе с появлением Незнакомца стала для всех невыносимой...

 СЕЯТЕЛЬ

Он методично и упорно сеял разумное, доброе, вечное, но всходило безумное, злое и временное. И при этом, имело неприятный запах. Кто-то просто затыкал себе нос и не обращал внимания. Ну мало ли какие бывают   издержки в благом то деле!
Многие же не чувствовали этот запах вообще, так как больше доверяли словам, лозунгам и авторитету «сеятеля», нежели его делам, давно уже разучившись, при этом, чувствовать и ощущать. Они воспринимали его поучения, как откровение свыше и новое послание людям.
Никому даже в голову не могло прийти, что «сеятеля» просто время от времени пучило благими идеями, и он непроизвольно опорожнялся, снимая напряжение и думая, что на самом-то деле он совершает благо. Он и сам смутно догадывался, что как-то все идет не так, но признаться себе в этом было стыдно и страшно, так как жизнь тут же теряла смысл, как он полагал.
Просто в свое время, те, кто его учил так жить и поступать, не объяснили, что всему свое время, место и мера. Что добро без мудрости становится злом, и что благие намерения ничем не отличаются от расстройства желудка или обыкновенной похоти, когда они не к месту, не ко времени и без взаимности.
 

ВОЖДЬ И ЕГО ПЛЕМЯ

Одно племя так долго страдало под гнетом своих старых вождей, не смея даже пикнуть и слова против, как-то критиковать власть, что, когда пришел новый Вождь, а с ним и новые свободы – свобода выражения мнений, свобода собраний, в том числе, с критикой новой власти, некоторые люди племени решили отомстить за все ранее перенесенные ими страдания. Раз за разом, на своих собраниях, митингах и выступлениях они старались побольнее ущипнуть нового Вождя. Многие из них объясняли свое поведение тем, что так нужно и вообще это принесет только пользу племени и «чтобы Вождь не стал жестоким диктатором, как те вожди, которые были до него». Ну и конечно, многие именно так представляли себе правильную гражданскую позицию, приносящую не только пользу племени, но и дающую осмысленность собственной жизни. Некоторые смысл своей жизни и видели только в том, чтобы все вокруг критиковать, включая Вождя. Это, чтобы он не расслаблялся, чтобы стремился быть лучше, говорили они.
Новый Вождь, был не только правителем, восседающим на вершине власти и руководящий своим племенем, но и просто человеком, плоть от плоти людей своего племени. Он был одним из них, со всеми своими достоинствами и недостатками, разве что более смелый, решительный, сильный, дисциплинированный и трудолюбивый. А еще, жизнь племени он ставил на первое место, порой даже в ущерб собственной жизни, и верил, возможно и наивно, что жизнь людей своего племени можно изменить к лучшему. Поэтому то он и был избран Вождем племени, большинством своих соплеменников, хотя сам к власти не особо рвался.
Он был человеком, которому что-то нравилось, а что-то нет. Ему нравилось, что власть давала ему возможность делать важные для племени дела и постепенно менять его жизнь к лучшему, после долгих лет правления старых вождей и того упадка, к которому пришло племя в результате их правления. Кое-что у него получалось, а что-то нет – не хватало опыта, знаний, мудрости, да и больно уж запущенным ему досталось племя. Но он учился на ходу, меняясь год от года, становясь более умелым и знающим. Конечно ему не нравилось, когда на него сливались тонны грязи - незаслуженная критика, оскорбления, особенно от людей, которые вообще ничего не смыслили в управлении племенем. Тем более, некоторые из критикующих и оскорбляющих его, как выяснилось, делали это по заказу вождей из соседних враждебных племен, которые давно уже положили глаз на земли этого племени, и им не нравилось, что появился новый сильный Вождь, способный защитить свои земли и племя. Они боялись нового Вождя и хотели свалить его, хотели, чтобы к власти в племени пришли те, кто будет им беспрекословно подчиняться.
Перед новым Вождем встал нелегкий выбор – то ли терпеть подобные выходки некоторых своих соплеменников, то ли разозлиться и ответить им, при этом, возможно услышав в свой адрес: Диктатор! Тиран! Мы же говорили! Мы предупреждали! То ли понять, что быть вождем этого племени – особая миссия, требующая не только политической хитрости, но и терпения, понимания людей своего племени и мотивов их поступков, умения прощать тех, кто просто запутался, а еще решимости и мудрой силы.

 В.Можайский, 2011-2015 г.


НОВЫЕ КНИГИ ВЛАДИСЛАВА МОЖАЙСКОГО:

ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ФОЛЬКЛОР: просто о сложном или почти "все" о жизни за пару часов чтения

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА: Экологическая психотерапия психосоматических расстройств

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА: инструменты «тонкой настройки» для современных управленцев и предпринимателей