Экологический "разворот" в психологической науке, практике и других областях человеческой деятельности

фрагменты глав из авторской монографии "Экологическая психотерапия психосоматических расстройств личности", Университет «Дубна» (1е издание, 2018г.), а также 2го издания в эл. формате (2021г.)

1. СВЯЗЬ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ,
ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ С ПОЗИЦИИ ГЛУБИННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Глубоко и прочно все нужные правила заложены в человеке самою природою;
только к ней нужно прислушиваться, к её блаженному непогрешимому голосу,
а не к выведенным из ума, бесконечно разнообразным и постоянно сменяющимся
правилам докторов.
В. Вересаев, Живая жизнь.

Вероятно, большое многообразие теорий человеческого поведения может служить не только показателем стремления самых разных людей к самопознанию и познанию окружающего мира. Это многообразие может служить и своего рода мерилом неудовлетворённости человека собой, жизнью, мерилом субъективного переживания своего несовершенства, несовершенства культуры и общества, в условиях, в которых проистекает человеческая жизнь, что, в своё время, нашло отражение, например, в работах З. Фрейда («Будущее одной иллюзии», «Тотем и табу», «Недовольство культурой»), К. Г. Юнга («Психология и религия», «Проблема души современного человека») и многих других.

Безусловно, человек всегда стремился и, вероятно, будет стремиться избавиться от внутренней неудовлетворённости, пытаясь, в том числе, понять её причины и устранить их. Связывая причины своей неудовлетворённости исключительно с несовершенством окружающего мира, у большей части людей рефлекторно возникает желание исправить, непосредственно, обстоятельства, в которых они живут, в некоторых случаях — кардинально переустроить несовершенный окружающий мир. В этом случае, как показывает история, появляются проводники в жизнь подобных идей — самого разного толка радикальные политические партии, реформаторы со своими «программами улучшения жизни». Уже они, в свою очередь, воплощают идею переустройства окружающей жизни и самого человека, например, по принципу «мы старый мир разрушим до основанья, а затем…», — по законам тоталитарной диктатуры, как это было у нас в стране в начале двадцатого столетия. Или же на основе идеи «избранного народа», «высшей расы» и нового мирового порядка — той же диктатуры, как это было в Германии 30—40-х годов (хотя, как известно из истории, подобный стиль социального переустройства существовал задолго до коммунистов и фашистов).

С конца двадцатого столетия, после распада Советского Союза и возникновения однополярного мира во главе с США, транснациональными компаниями, мировыми финансово-политическими группировками, со своими интеллектуальными лидерами, главным образом, англосаксонского происхождения стали активно продвигаться «прогрессивные» глобалистские идеи переформатирования мира[1]. Характер продвижения подобных идей, несмотря на использование этими силами понятий «либерализм», «демократия», технологий так называемой «мягкой силы», как и результат этого продвижения отчетливо демонстрирует все те же черты тоталитаризма и сектантства в самых разных его формах.

Основной упор в продвижении «новой концепции улучшения мира» делается на манипулятивных социальных психотехнологиях, по сути, массовом психологическом насилии, позволяющем за довольно короткий, по историческим меркам промежуток времени, переформатировать сознание больших и малых социальных групп в угоду тем или иным политическим и финансовым силам[2]. Продвижение «либеральных» и «демократических» идей подкреплено, порой, грубой силой (бомбежка и расчленение Югославии, война в Ираке, разрушение Ливии, гибридная и прокси-война на Донбассе и др.).

Подобные тенденции исправления окружающего мира, безусловно, не могут не проявиться в разных «пространствах» исправляемого мира: в экономике, образовании, науке или отдельной научной отрасли, здравоохранении, семье и т.д., насильственно формируя их по образу и подобию доминирующей идеи, порождая соответствующие идеологические мифы, правила и традиции уже внутри этих социальных пространств.

При этом социум, создаваемый по законам насилия, отторгает «инородные тела», живущие по другим законам человеческого общежития, представляющие самим фактом своего существования для него, скорее, опасность. Так, в частности, в отечественной психологической науке в первые десятилетия советской власти силами «красной профессуры» были разгромлены целые научные отрасли и школы, выделявшиеся своей творческой новизной и научной глубиной из общей псевдонаучной массы. Это, прежде всего, педология — наука о ребёнке (Л. С. Выготский), психотехника (Л. С. Выготский, И. Н. Шпильрейн). В области естественных наук была разгромлена школа всемирно известного русского учёного Н. И. Вавилова, а сам учёный был физически уничтожен, и таких примеров достаточно много в нашей истории, истории отечественной науки и культуры.

Огненные костры из книг великих мыслителей европейской культуры, считавшихся «неправильными», «вредными» для правящего режима пылали на площадях гитлеровской Германии, большое количество ученых и деятелей культуры покинуло страну в этот период. Вовсю бушует сегодня цензура и на «демократическом», «свободном» Западе, перекрывая, к примеру, доступ к средствам массовой информации носителям взглядов оппозиционных так называемым «либерализму и «демократии» (случай с запрещением доступа к социальной сети Твиттер президенту США Д.Трампу, который, со своими традиционалистскими взглядами на жизнь, вошел в противоречие с либеральным и демократическим мейнстримом американского политикума) и т.п.

Победа тоталитарных идей исправления окружающего мира, в частности, в нашей стране, естественным образом повлекла за собой и соответствующее отношение и к окружающей среде обитания, укрепив в социальном сознании идеи индустриального века — технической подгонки окружающего мира под себя и свои нужды. Отсюда «повороты рек вспять», уничтожение природного ландшафта в угоду «грандиозным» экономическим проектам или городской архитектуре, промышленному производству и т.д[3].

Торжество идей капиталистического потребительского общества только усилило эту ситуацию. Технический прогресс, достигнув значительных высот, невольно опустил людей на экологическое дно, создав очевидные проблемы для жизни, познакомив многих с реальностью экологических катастроф, со страхом быстрого массового уничтожения, а также дно политическое, усеянное «камнями преткновения» во взаимоотношениях многих стран и народов, за примерами сегодня далеко ходить не нужно.

Примечательно, что подобный технический прогресс по-прежнему оправдывается, в том числе и учёными, по-своему понимающими человеческую жизнь, развитие, познание, которые «никак нельзя остановить». Человек всегда стремился и будет стремиться к покорению горных вершин, морских глубин и космических высот — написано на подобного рода «учёных знаменах». Но при этом почти не упоминается, чем платят общество и природа за подобные «подвиги» в процессе познания. Также редко говорится, что именно благодаря такому прогрессу, такой науке, такому взгляду на жизнь неуклонно растёт качество и количество боевых средств уничтожения людей и окружающей среды, обостряются политические и социальные кризисы. Кроме того, подобная «прогрессивная» деятельность часто оправдывается и так называемыми неотъемлемыми нуждами современного человеческого сообщества. Но за этими оправданиями стоят совершенно конкретные, прагматичные политические и экономические цели той или иной группы приверженцев «прогресса». Во всем мире современная наука (во всяком случае, некоторые отрасли) очень тесно переплетена с политикой, бизнесом, военной промышленностью. И дело не в том, что переплетена — это естественно, но в том, какие приоритеты при этом расставлены. Кто? Как? И куда толкает, в итоге, науку? Чем всё это в итоге оборачивается для природы, общества и человека?

Очевидно, что за такое научно-техническое «удовлетворение» своих нужд мы часто платим, как правило, экологическими, политическими и экономическими проблемами, хронической неспособностью разрешать свои потребности, «не отрываясь от земли», рассчитывая на свой внутренний потенциал. Такая незатихающая активность покорителей природы и мира, вероятно, во многом перекрывает возможность понять глубже этот самый мир и природу. Порой создаётся впечатление, что понятие «окружающая» среда несёт уже военно-стратегический смысл, и мы героически начинаем воевать со своей средой, попав в её «окружение», а затем, прорвав его, переходим в наступление и берём её в плен, воспринимая окружающий мир как раба, как бездонную помойную яму, которая всё примет и стерпит. И он терпит бесконечные нефтяные пятна в морских акваториях и их опустошение, развлекательные космические полёты и падающие в океан космические станции, испытания атомных бомб и взрывы атомных реакторов, радиационные отходы, городскую загазованность и непомерное уничтожение природных ресурсов, да и просто обыкновенную грязь, которую люди оставляют после себя, «отдохнув на природе».

Методы любой политической диктатуры — это физическое насилие в виде войн и репрессий, а также психологическое насилие в виде тоталитарных идеологий и различных способов манипуляции сознанием. Диктатура и идеология, которые призваны исправить этот мир, построить «светлое будущее» и принести счастье, несут, как показывает история, уничтожение самой жизни, всегда вырывающейся за рамки тоталитарной идеи, а также в итоге уничтожение самих приверженцев диктатуры. Такова уж видимо самопожирающая особенность подобных оторванных от реальности социально-идеологических конструктов, овладевающих незрелыми, а иногда нездоровыми умами, такова участь политических сил и общественных систем, воплощающих в жизнь подобные идеи исправления «несовершенной жизни».

Специфика современного мирового технического прогресса — это тоже своего рода победа тоталитарной идеи, но уже прагматично-потребительского общества, требующего всё больше и больше для своего удовлетворения, планомерно уничтожающего природу, теряющего с ней контакт. И дело не в растущем многообразии и качестве технологий, товаров, услуг — это также естественный процесс материального развития общества, которое сегодня способно удовлетворить самые разнообразные человеческие потребности. Дело в том, какова плата за такое развитие? Как определить ту меру или черту, за которой технический прогресс становится средством экологического самоубийства, а рыночная ориентация «отчуждает человека от самого себя» (Э. Фромм, 1976)?

Техногенные катастрофы сегодня ярко проявляют несостоятельность исключительно материально-технического разрешения насущных человеческих проблем. Сегодня часто можно услышать, что причиной очередной техногенной катастрофы стал «человеческий фактор». Это неудивительно, так как именно этот фактор «атрофируется» за ненужностью в ситуации, где он заменён машиной, где интуиция, человеческие чувства, биологические импульсы и ощущения задавлены техникой, инструкциями и предписаниями поведения в ее обслуживании. Именно проблема преобладания технологичного, инструктивного поведения над ситуативным, интуитивным поведением человека в экстремальных обстоятельствах стала причиной многих техногенных катастроф последнего времени, начиная с различного рода катастроф в море и воздухе, завершая аварией на Чернобыльской АЭС, Фукусимой[4].

Тоталитарная диктатура любой, даже самой возвышенной политической идеи, как и хроническая диктатура технического прогресса и потребления — это два экстремальных полюса, два радикальных способа разрешения человеком своих жизненных потребностей, своей неудовлетворенности, приводящих, как показывает историческая практика, к разрушительным для человеческого сообщества и окружающей среды последствиям. История развития многих стран и народов дала, а в некоторых случаях продолжает давать яркие примеры тяжёлых последствий такого торжества таких идей. Время и события всё расставляют на свои места, показывая несостоятельность подобного подхода к организации жизни, во-первых, поиска исключительно внешних причин неудовлетворенности жизнью, во-вторых, надежды только лишь на внешние средства её улучшения. Первое приводит, как правило, к агрессивной внутренней и внешней политике — гражданским и мировым войнам[5], второе — к технократической цивилизации и, как следствие, к техногенным катастрофам, завоеванию природы, её уничтожению, к экологическому кризису и потере человеком внутренней способности адаптироваться в окружающем мире без опоры на средства технического прогресса.

Казалось бы, понятно, разрешение многих проблем — это обращение человека к себе, к своей внутренней первозданной природе, опора на собственный личностный, духовный потенциал, развитие. В данном случае логично, если неудовлетворенность жизнью связать исключительно с собственным несовершенством и ограниченностью, то необходимо изменить себя, занимаясь самосовершенствованием, развитием и оздоровлением, тем более что различных путей развития и соответствующих антропопрактик сегодня достаточно. Всё это логично, равно как логично то, что теперь человек должен, в известной мере, отгородиться от окружающего мира, общества. В противном случае, оставаясь в нём и стараясь, при этом, измениться, он будет болезненно переживать свои отношения с несовершенным, «суетным», всё более чуждым и опасным для него окружением, преумножая свой внутренний дискомфорт и напряжение. Не случайно, уходя из повседневной, мирской жизни, многие по-прежнему остаются далёкими от здорового и счастливого мироощущения, вероятно, и от желаемой духовной высоты, что, например, в свое время было ярко показано Л. Н. Толстым в его произведении «Отец Сергий» (1911).

В связи с этим современный человек зачастую переживает серьёзный внутренний конфликт, своего рода «душевные ножницы», находясь аккурат между лезвиями. С одной стороны — эмоционально-психологический и физический дискомфорт, истощение в связи с отсутствием жизненных ориентиров, в связи с собственной несостоятельностью и несовершенством. С другой — неуклонное стремление к самосовершенствованию, которое часто приводит к потере контакта с окружающей реальностью и заблуждениям в зарослях духовных исканий. Такие люди, по выражению индийского монаха Бхагван Шри Раджниша (Ошо), алчно стремятся к небесам, а схематичное разделение ими человеческой жизни на «добро» и «зло», в лучшем случае даёт ростки противоречивого поведения, в худшем — диссоциированного и провоцирует развитие индивидуальной шизофрении и массового помешательства. И здесь уже не важно «что?» делает человек, но важно «как?» он это делает.

Отчуждаясь и удаляясь от повседневности, люди уходят в жизнь, совсем не связанную с земными заботами, переживая, своего рода социальную смерть. Погружаются в свои, оторванные от реальной жизни иллюзии, порой становясь жертвами различного рода замкнутых сектоподобных сообществ, где, как правило, есть свои лидеры, наставники-гуру (часто самозваные) и зависимые от них прозелиты, уже воспринимающие окружающий мир исключительно как «опасное место», как «зло». А если так, стало быть необходимо ещё больше отгородиться от мира или же объявить ему войну, как это было, например, в случае с террористическими актами в токийском метро со стороны тоталитарной секты Аум-Сенрикё или же как сегодня, в случае с «исламским государством», в его радикальных идеологических воплощениях.

Зачастую, у многих людей, как способ выживания, в таких сложных, противоречивых и запутанных социальных обстоятельствах естественным образом развивается животный инстинкт и циничный расчёт, как единственно «верные» и «надежные» жизненные навигаторы, только усиливающие, по понятным причинам, напряжения в малых и больших социальных группах. Сегодняшняя жизнь на всём постсоветском пространстве, похоже, является яркой иллюстрацией столкновения в сознании многих людей тоталитарных традиций расцвета советского периода, застойных явлений его конца и постперестроечных капиталистических идей в их диком, часто, воплощении.

В лучшем случае (в лучшем - для общества) человек в таких условиях начинает болеть душой и телом, в худшем — терять свой человеческий облик, опираясь исключительно на свои инстинкты, становясь социально опасным, что проявляется в повышении уровня преступности в обществе. Не зная другого выхода, люди, находящиеся под давлением внутренних, часто, неосознаваемых конфликтов и хронического дискомфорта, пытаются протестовать против окружающей действительности различными способами, избавляясь таким образом от внутреннего напряжения. Часто избираются насильственные, социопатические формы этого протеста, что проявляется и в организованных псевдореволюционных социальных акциях, ловко используемых сегодня заинтересованными силами, в качестве инструмента давления на власть и реализации исключительно своих интересов.

Желание получить власть, деньги и всё изменить в соответствии со своими субъективными представлениями, судя по всему, остается нездоровым поведенческим знаком и нашего времени. При этом также, по-прежнему, цель оправдывает средства. Большая часть прошедших и современных социальных революций, а также других форм социального насилия рождалась, как правило, именно с этим лозунгом в разных вариациях. «Масштаб всё оправдывает», — как сказал персонаж Чарли Чаплина в одном из его фильмов и то, что в одном случае расценивалось бы как обыкновенный бандитизм, в другом — как необходимость, «справедливая революция», социальный прогресс, особенно если события приобретают массовые социальные формы[6]. И уже не важно, что именно этими массами движет и что технологий манипуляции массовым сознанием сегодня предостаточно.

Отчуждение человека от полноценной жизни и окружающего мира часто происходит уже не только ценой потери нормального психологического контакта с этим миром, но и физического — ценой собственной жизни. Самоубийство на почве устойчивого болезненного ощущения неудовлетворённости, истощения, одиночества, отсутствия любви, душевности, понимания, поддержки, на почве переживания своей неполноценности, запутанности, зависимости и несвободы, нежизнеспособности, невозможности реализоваться, отделённости от мира и людей становится закономерностью [7].

Неудивительно, что многие люди пытаются с большей или меньшей степенью осознанности изменить свою жизнь, уходя из дискомфортных условий повседневности, избавиться от болезненных привычек, изменить вообще образ своего существования, изменить окружающую действительность, придумывая при этом различные и, часто, неадекватные способы такого изменения. Чего только стоят проявления современного терроризма, замешанного, в том числе и на социально-политическом романтизме либо религиозном фанатизме, подогреваемом различными политическими и экономическими группировками, использующими в своих целях людей, страдающих избыточным внутренним напряжением и дискомфортом, который зачастую этими же силами и создаётся (искусственно формируется общественное мнение, устраиваются различного рода провокации, усиливающие внутреннее напряжение и недовольство жизнью и т.д.).

Тем не менее, кто ищет, тот находит свой путь поиска лучшей жизни: кто-то меняет место жительства, город, страну, кто-то меняет профессию, находит новую работу, новых друзей. Некоторые люди уединяются, уезжают подальше от современной цивилизации, уходят в монастыри, возвращаются к природе, занимаясь самосовершенствованием, используя определённые практики саморазвития, которые можно назвать эзотерическими, сакральными — обращёнными уже к внутреннему опыту и изменению человека. В известном смысле, так были созданы многие религиозные, духовные практики.

Очевидно, что «несовершенство» окружающего мира, прежде всего культуры, общественных процессов, социальных институтов, экономики, во многом связано с соответствующим «несовершенством» самого человека, особенностями его восприятия окружающего мира. Подобная взаимозависимость факторов индивидуального и общественного здоровья, их влияние на качество жизни, состояние окружающей среды, экономики на практике доказывает постулат — физическое и психическое здоровье являются высшими ценностями, лежащими в основе благополучия (или же неблагополучия) индивидуальной человеческой и социальной жизни.

Безусловно, эти ценности можно рассматривать в качестве высших лишь тогда, когда отдельный человек и общество заинтересованы в сохранении своей жизни и развитии. Казалось бы, странно это подвергать сомнению! Тем не менее, очевидно — человеческая популяция, несмотря на постоянное увеличение своей численности, с точки зрения гармоничного выживания и адаптации, по сравнению с другими биологическими видами на Земле, достаточно часто демонстрируют признаки дезадаптивного поведения и нежизнеспособности, продолжая усложнять и портить среду своего обитания. События прошедшего индустриального двадцатого столетия яркое тому доказательство. Сложно, на мой взгляд, сказать, что и начало нынешнего столетия показывает значительные перемены к лучшему. Трудно регулируемых геополитических конфликтов, экономических проблем, экологических, техногенных катастроф сегодня предостаточно. Все подобные явления, пожалуй, единственный на сегодня надёжный признак, отличающий человека от животного. Остается надеяться на то, что в этом заложен какой-то особый высший смысл.

Но возможно ли «назначить» ответственным и виноватым во всех жизненных коллизиях исключительно самого человека или исключительно окружающий его мир? Тем более, что в последнем случае, учитывая особенности нашего менталитета и его «добрых» традиций, очень легко впасть в непродуктивную или даже разрушительную «гипертрофию критического отношения к действительности» (М. Горький. «Жизнь Клима Самгина»).

Насильственные методы изменения окружающей действительности порождают еще большее насилие и разрушение. Неразумное самосовершенствование и гипертрофированное смирение, доходящее до мазохизма и самоедства, — уже насилие над собой; агрессия, направленная вовнутрь, порождает, как правило, психическую и физическую болезнь, социальную дезадаптацию. И подобные деструктивные социальные и индивидуальные процессы, похоже, в массе своей сегодня по-прежнему более распространены, чем безусловное принятие, уважение к границам и свободе другого человека, наблюдение, изучение, доверие, миролюбие, осознанное и эмоциональное отношение к жизни без стремления к тотальному контролю над ней и манипуляциям, стремление людей к взаимопониманию, взаимному обучению, сотрудничеству, продуктивной оппозиции и т.д.

Навязывание в разных формах правил, стандартов, взглядов на окружающий мир все еще активно пропитывает общественное сознание и социальную жизнь, начиная с семьи, детского сада, школ и вузов, завершая различного рода политическими и религиозными институтами, средствами массовой информации. Подобное навязывание в той или иной форме, в известной степени, знак времени. Любому обществу необходимо управление и различные институты управления, вопрос лишь в том, как это делать, в том числе, какие именно институты управления нужны. Тем более, что население нашей страны, к примеру, имеет многовековой травмирующий опыт разного рода насильственного управления, часто неоправданного (если учесть, что само государство – есть необходимый «аппарат насилия»), в том числе насильственного внедрения в сознание тех или иных идеологических конструктов.

Конечно же, невозможно всё взять и перестроить, изменить «по щучьему велению», сделать всем и сразу хорошо, преодолеть «тяжёлое наследие прошлого» и т.д. Действительно, жизнь вообще изменить невозможно. То, что происходит, — это и есть жизнь - наше порождение, хотим мы того или нет, она такая, какие есть мы, мы только лишь можем изменить своё субъективное отношение к реальности и надеяться на изменения к лучшему. В этом случае, как пишет американский учёный-психолог и востоковед А. Уоттс, жизнь перестаёт быть проблемой как таковой, перестаёт быть вечной борьбой за выживание[8], а просто становится человеческой жизнью. Но знают ли об этом «великие борцы» нашего мира, часто ведущие себя как слоны в посудной лавке? Ведь человек, занимающий жизненную позицию «бездействия» или «недеяния» — «увэй», по выражению Уоттса, вносит в эту жизнь далеко не самый худший вклад[9].

Важно заметить при этом, что «увэй» — один из центральных философских принципов даосизма — не является философско-экзистенциальным оправданием хронического бездействия или равнодушия к происходящему вокруг. Напротив, скорее это означает непротивление человека своим естественным внутренним, глубоким сущностным процессам, здоровым физическим и душевным импульсам, активно проявляющим себя на пути самопознания и самореализации в этом мире. Это отношение к себе не как к единовластному центру Вселенной, меняющему её по любому своему велению, но как к её частице, неотъемлемо с ней связанной и непрерывно ведущей с ней глубокий, внимательный, чувствующий и умный диалог. Иногда и без слов[10].

Сноски к 1й части статьи:

[1] Fukuyama Y.F., The End of History and the Last Man. Free Press, 1992. В 2004 году книга Ф.Фукуямы «Конец истории и последний человек» была переведена на русский язык. Бжезинский З. Великая шахматная доска: Господство Америки и его геостратегические императивы: / Пер. с англ. О. Ю. Уральская. — М.: АСТ, 2013.

[2] Шарп Д. От диктатуры к демократии: Стратегия и тактика освобождения / Пер. с англ. Н. Козловской М.: Новое издательство, 2005.

[3] Тема насильственной подгонки окружающей среды под экономические нужды нашла свое пронзительное отражение в повести В.Распутина «Прощание с Матёрой» (1976), а также в произведениях других писателей-почвенников.

[4] По свидетельству отечественного эргономиста и психолога академика В. М. Мунипова, занимавшегося изучением событий на Чернобыльской АЭС, непосредственно общавшегося с персоналом станции, оказавшимся в эпицентре аварии, одна из причин катастрофического развития аварийной ситуации — действия дежурной смены «строго по инструкции», а не «по обстоятельствам».

[5] В данном случае, неизбежно возникают и «справедливые войны» (по философу Вл. Соловьеву).

[6] «К топору зовите Русь!», - взывали русские революционеры-народники в России, в XIX и начале XX столетия, желая переустроить этот «несправедливый» мир. И воззвали, не удосужившись хорошенько подумать на тему «справедливого» и «несправедливого» устройства мира. К каким ужасным, кровавым, еще более несправедливым и болезненным социальным последствиям все это привело, в итоге, теперь хорошо известно. Сегодня в мире, включая нашу страну, зачастую и по сути своей, происходит нечто подобное.

[7] Пик суицидального поведения, как правило, совпадает с пиками глубокого социального неблагополучия в самых разных, в том числе, парадоксальных его проявлениях. Проблема самоубийств по-прежнему актуальна для нашей страны, подвергшейся в относительно недавнем прошлом резкому слому социально-экономической системы и связанных с ней ценностно-смысловых опор и жизненных ориентиров у большей части населения всего постсоветского пространства. Актуальна она и для так называемых, развитых стран, достигших экономического благополучия и пресыщенности, а отсюда и потери смысла жизни для многих, когда люди перестают в такой ситуации понимать «куда» и «зачем» теперь жить дальше. Яркой же иллюстрацией этого явления в советском прошлом может послужить самоубийство (далеко не единственное среди представителей культуры советского периода) писателя А.Фадеева и его посмертное письмо, опубликованное в журнале «Слово» № 1—2, 1997 г. (см. также заметки из личного дневника К. И. Чуковского).

[8] Уоттс А. Психотерапия. Запад и Восток. М.: Весь мир, 1997.

[9] Уоттс А. Путь Дзен. М : София, 1993.

[10] Хоружий, С., Диптих безмолвия. М.: Центр психологии и психотерапии, 1991.

2. ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ "РАЗВОРОТ" В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ И ПРАКТИКЕ,
ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА И ДРУГИХ ОБЛАСТЯХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

"Когда сходные дисциплины накопляют достаточно большой материал в сравнительно отдалённых друг от друга областях, возникает надобность свести весь разнородный материал в единство, установить и определить отношение между отдельными областями и между каждой областью и целым научного знания... Единство достигается путём подчинения, господства, путём отказа отдельных дисциплин от суверенитета в пользу одной общей науки. Внутри нового целого образуется не сосуществование отдельных дисциплин, но их иерархическая система, имеющая главный и вторичные центры, как Солнечная система." (Л.С.Выготский, Исторический смысл психологического кризиса)

Очевидно, что процесс познания человеком себя и окружающего мира постепенно стирает грани между различными научными отраслями, которые прорастают друг в друга все более заметными взаимосвязями. Процесс познания естественно подвигает нас к синтезу и сближению различных научных дисциплин и подходов в лоно «общей науки» (Л. С. Выготский), позволяя лучше понимать и, в свою очередь, эффективней решать насущные вопросы, в частности в области человеческого здоровья.

Философские, научные умы, всегда стремились к пониманию главного, другими словами, универсального объяснительного принципа жизни ещё с античных времен. Первым ярким представителем отечественной науки, посвятившим, по сути, всю свою жизнь постижению основ и законов мироздания, попытке объединения самых разных областей научного знания, был великий русский ученый М. В. Ломоносов. В более поздние периоды многие ученые также были вовлечены в процесс научного поиска этого универсального принципа, но в отличие от Ломоносова скорее ушли от синтеза научного познания в более узкие специфические области.

Л.С.Выготский, в свое время, анализируя общие проблемы психоанализа, рефлексологии, персонализма, гештальт-психологии, сходные методологические ошибки, совершаемые в этих подходах при определении универсального принципа жизни, в попытке понять и объяснить частным (либидо, рефлекс, личность, гештальт) общее (человеческое поведение, жизнь, культуру), приходит к закономерным умозаключениям:

«Не показывает ли эта тенденция всякой новой идеи в психологии к превращениям в мировой закон, что психология действительно должна опереться на мировые законы, что все эти идеи ждут идею-хозяина, которая придёт и поставит на место и укажет значение каждой отдельной, частной идеи?» [1].

Действительно, сама жизнь подводит нас к пониманию ключевых жизнеобразующих принципов мироздания. Так, необходимость экологического разворота в науке, развития экологического сознания давно уже созрела естественным образом, и подстёгивается сегодня насущными проблемами, возникающими на фоне социально-экономических и политических процессов по переустройству общественной жизни, а также логикой развития науки, в частности психологической. Исследования в области отношений человека и окружающей среды, изучение тех проблем, которые переживает человеческий организм в этих отношениях, психологический анализ, совершаемый изнутри психологической практики, приводят к выводу о том, что во многих случаях, касаются ли они социально-экономических процессов или же индивидуальных психологических проблем современного человека, принимаемые меры, призывы, предупреждения, а тем более насильственные методы не приводят к желаемым результатам. Любые же попытки использовать привычные методы выхода из назревающих кризисов, как правило, малоэффективны. Экологическая обстановка, особенно в городах, промышленных районах, сегодня продолжает ухудшаться, равно как и современная социально-политическая, экономическая жизнь перенасыщена различного рода кризисами и проблемами, независимо от региона, за редким исключением. Уничтожение собственной среды обитания в угоду экономическим интересам, техническому прогрессу и урбанизации – стало одной из характеристик человеческой популяции, отличающей ее от других биологических видов, населяющих планету.

В результате индустриального технического развития и во многом утраты современным человеком в массе своей глубокого понимания своей внутренней природы, культуры взаимодействия с окружающей средой мы переживаем время серьёзнейших экологических и социальных проблем. С конца XVII—начала XVIII вв. воздействие человека на среду обитания стало всеобщим, как правило, разрушительным. Началась эпоха техногенеза. На этом этапе воздействие человечества на природную среду выражается в сработке энергетических ресурсов, загрязнении геосферных оболочек Земли. Процесс техногенеза стал явлением грандиозным по масштабам и опасным по своим последствиям, объем твердых отходов промышленности и быта оценивается в 20—30 млрд. тонн вещества, из которых около половины составляют органические соединения; выпускается до 1 млн различных веществ, отсутствующих в природной среде; вносится в почву примерно 100 млн. тонн минеральных удобрений и более 500000 тонн различных токсикантов, за один год извлекается из недр до 100 млрд. тонн минерального сырья, освоено 56 % поверхности суши; ежегодно в водоемы сбрасывается около 600 млрд. тонн промышленных стоков, требующих 12—15-кратного разбавления для их нейтрализации. На фоне все ускоряющегося роста народонаселения это породило современный глобальный экологический кризис, признаваемый сегодня практически всеми учеными [3].

Идеи экологического подхода, в частности в психологии, возникли уже в середине двадцатого столетия, как самостоятельное направление в научном познании и развивались австрийским физиком Эрвином Шредингером в его труде «Что есть жизнь?» (1944). В 70-е гг. норвежским философом Арне Наэссом были введены понятия «поверхностной» (человеко-центрированной) и «глубинной» (человек—природа во взаимосвязи) экологии. В 1972 году Грегори Бейтсоном была написана книга «Шаги к экологии разума», Джеймсом Дж. Гибсоном - «Экологический подход к зрительному восприятию» (1979). В 1990 г. философом Уорвиком Фоксом было использовано понятие «трансперсональной экологии», понятие «озеленение самости» — глубинным экологом Джоанной Мэйси (1991), «эко-психология» — историком культуры Теодором Розаком (1992). Попытка интеграции перечисленных, а также многих других идей и концепций в русле экологического подхода сделана Фритьофом Капрой в его книге «Паутина жизни» (1995).

Огромный вклад в понимание проблемы ко-эволюции природы, общества и человека, в развитие идей экологического образования, экологической экономики, экологии и геополитики (концепция «ядерной зимы») внес выдающийся отечественный ученый-математик Н.Н.Моисеев (1917-2000гг.). В 2001 году появилась на свет книга-учебник «Эргономика», написанная в соавторстве отечественными учёными-психологами В. П. Зинченко, В. М. Муниповым, поднимающими, в том числе, проблему научно-психологической организации труда, задачу сбалансированного, взаимодополняющего, а не взаимоисключающего сотрудничества человека и техники в определённых эко-условиях. Различные аспекты экологической психиатрии — влияния среды на психическое здоровье человека рассмотрены В. П. Самохваловым в книге «Эволюционная психиатрия» (1993). Влияние климато-географических факторов на человеческое здоровье, исследование физиологии организма, испытывающего стресс в неблагоприятных экологических условиях, закономерности процесса адаптации рассмотрены в книге «Экологическая физиология человека» (Н.А.Агаджанян, А.Г.Марачев, Г.А.Бобков, 1999). Актуальные проблемы отношений «человек-природа» нашли своё отражение в книге биолога и психолога В.А.Ясвина «Психология отношения к природе» (2000). В своей книге автор подробно рассмотрел историю и традиции экологической психологии, психолого-педагогические аспекты отношения к живой природе и пути формирования «экологического сознания». Перечень литературы, (включая отечественную), посвящённой этой проблематике, безусловно, неполный.

Актуальные вопросы, возникающие сегодня перед человеком, природой и обществом, делают вполне справедливым рассмотрение проблем отношений «организм-среда», «личность-общество» во взаимосвязи экологии души и тела, экологии человеческих взаимоотношений, экологии окружающей среды обитания. Именно с этой точки зрения уместна постановка следующих вопросов. Что мы понимаем под экологией души и тела, человеческих отношений, окружающего мира, каковы экологические законы жизни? Что происходит с человеком, обществом и окружающим миром в кризисных связях и отношениях? Отчего человеческое сообщество регулярно попадает в условия различных социально-экономических, политических, техногенных и экологических кризисов, зачастую усугубляющихся с ходом новейшей истории и техническим прогрессом [4]? Отчего современный человек часто не реагирует на очевидные факты подобных кризисов, не противостоит им или же эти действия недостаточно эффективны для выхода из них? Отчего физические и психические болезни человеческого организма принимают всё более изощрённые формы и распространенность? Что создаёт благоприятные условия для предотвращения перечисленных проблем и перехода на другой качественный уровень мировосприятия, развития, жизни, а не выживания, перебираясь из одной проблемы в другую?

Под экологией окружающего мира, имеются в виду не только природные, биологические процессы, но и процессы социально-политические, экономические, культурные, к которым мы, по выражению М.М.Бахтина, «сопричастны» и которые в своё время русский учёный В.И.Вернадский определил, как «ноосферу» — культурно-цивилизационный слой Земли. Сам же термин «экология»[5] так и означает науку об отношениях организма и среды с тем немаловажным, на мой взгляд, дополнением, что человеческий организм является не только механизмом, работающим по принципу «внешний стимул-реакция», но и находится в развитии, приобретая все новые средства для этого — «осредствляясь», становится субъектом, познающим себя, стимулы и события своего внутреннего мира, приобретая на этом пути больше степеней свободы в выборе своих реакции, действий, социальной деятельности, адаптации.

Систематизируя для наглядности особенности отношений человека с окружающим миром в диадах «организм-среда», «личность-общество», условно можно выделить четыре основные формы разрешения человеком своих насущных проблем и потребностей, отличающиеся по направленности «на себя» или «на окружающий мир», а также условно негативный и позитивный характер этой деятельности. При этом данные формы поведения, являясь противоположными друг другу, могут быть крайними или экстремальными в своих проявлениях и поэтому часто дезадаптивными.

Условность характеров связана с тем, что данные формы поведения можно рассматривать в разных ракурсах, находя в каждой из них и позитивные, и негативные компоненты. Например, разрушительные (негативные) формы индивидуального поведения могут помочь людям познать теневую сторону человеческой личности, понять ценность жизни вообще, т.е. прийти к позитиву; экологический кризис (негатив) может дать толчок к развитию науки о взаимоотношениях организма и окружающей среды, позволяя сохранять среду обитания (позитив) и т.д.

Это, безусловно, самые общие примеры того, как отрицательное превращается в положительное, но существует непредсказуемое и неисчислимое количество и других, более частных случаев взаимодействия и взаимопревращения условно положительного в условно отрицательное. Подобные примеры демонстрируют процесс взаимного диалектического превращения явлений жизни, взаимодополнения, их взаимодействия, подобно тому, как переплетаются друг с другом «уток и основа» — продольные и поперечные нити ткани [6].

Таким образом, экологический принцип миропонимания и мироустройства, как определяющий наиболее оптимальные способы адаптации в соответствии с законами мироздания, природы и средой обитания в известной степени можно рассматривать в качестве универсального принципа в подходе к пониманию человека, его психическому и физическому здоровью. Этот «принцип», безусловно, существовал, и будет существовать всегда, независимо от степени понимания его кем-либо. Судя по всему, именно степень такого понимания прямо пропорциональна качеству человеческой жизни, поэтому вполне закономерно, что многие исследователи приходят к пониманию окружающего мира, как «дома» со своими законами, приходят к осознанию необходимости беречь его, изучать эти законы [7].

Если говорить о психотерапевтическом процессе, попытка терапевта следовать живой логике терапевтического контакта (осознанное следование за феноменальными реакциями и состояниями организма и психики пациента в данных обстоятельствах, их адекватное отражение в контакте, в том числе профессиональный отклик на ситуативные и отсроченные потребности пациента), которой подчинены его профессиональные действия, есть не что иное, как опора на «экологический принцип».

Конечно, нельзя игнорировать и тот факт, что такой подход в известной степени создаёт благоприятную почву для неопределённости в терапевтическом процессе и хаоса в действиях терапевта, который, как и его пациент, может потеряться в этой неопределённости и множественности феноменальных реакций, состояний, действий. Практика показывает, что знание базовых универсальных признаков здорового и нездорового функционирования человеческого организма и психики [8], внимательное отношение к личности пациента, профессиональный и личный опыт, чувства, интуиция терапевта — все, что составляет его собственный навигатор, помогает найти совместно с пациентом оптимальное направление движения в психотерапевтическом процессе.

Разрушительные формы человеческого поведения по направленности на себя:

Различные виды аутоагрессии: самоуничижение, переживание своей неполноценности, уничтожение себя через болезненные и вредные для здоровья привычки, крайняя форма — самоубийство, неверие в возможность удовлетворения своих потребностей через самосовершенствование и самоутверждение;
Самовозвеличивание и мания гиперполноценности («комплекс сверхчеловека»), бездумное самосовершенствование, («невротическое стремление к развитию» по К. Хорни), поиск опоры исключительно в себе, неверие в возможность опоры на окружающий мир и людей.

Разрушительные формы поведения по направленности на мир:

Агрессивное уничтожение природы, загрязнение окружающей среды, создание различного рода экологических проблем, неспособность к осмысленному, экологическому, неагрессивному для природы прогрессу — сотрудничеству с природой через её познание;
Совершенствование окружающего мира с использованием внешних средств адаптации, достижений технического прогресса — «подгонка» окружающего мира под себя, неверие в собственный потенциал для адаптации в окружающем мире, без опоры исключительно на внешние материальные средства.

При этом, многие существующие сегодня подходы и методы решения актуальных задач в различных областях человеческой деятельности, включая современные антропопрактики, направленные на разрешение проблем психологического и физического здоровья, страдают, на мой взгляд, существенными недостатками, в итоге, деструктивно влияющими на человеческое сознание, поведение, здоровье в целом:

- профицит интеллектуализма и рационализма при дефиците эмпатии, эмоционального интеллекта и чувственного опыта познания;

- директивность и игнорирование способности человека к самостоятельному решению своих проблем, к самообучению и порождению своего уникального знания жизни, своей реалистичной картины мира;

- нарушение баланса между базовыми механизмами развития, жизнеобеспечения человека и переизбытком новой информации, при неспособности ее оптимально усвоить, нарушение в терапевтическом процессе, таким образом, «зоны ближайшего развития»;

- преобладание шаблона, технологичности и инструктивности над спонтанностью, «потоком» и открытостью по отношению к незапланированным оригинальным решениям проблем психосоматического здоровья и других жизненных трудностей;

По сути, экологическая психотерапия психосоматических расстройств, целостный экологический подход - это попытка восстановить этот баланс в практическом поле психотерапии, каждый раз исходя из индивидуальных особенностей обратившегося за помощью человека. Это психологическая работа с нарушенной связью между его внутренней природой (телесно-двигательной и внутриорганной, эмоциональной и мыслительной деятельностью, сознанием) и окружающей природной и социальной средой обитания. Это психологическая поддержка и сопровождение естественного процесса выздоровления и развития. Это поэтапный процесс обращения человека к себе, к своему «дому» в самом широком смысле слова, в поиске резонанса между своей внутренней природой и окружающей природной средой, а также средой социальной, персонифицированной на начальном этапе в лице специалиста, последовательно сопровождающего своего подопечного на пути обретения здоровья, самопознания и познания окружающего мира. Это совместный поиск ответов на проблемные вопросы, возникающие в этом процессе, поэтапное раскрытие, развитие и реализация внутреннего потенциала – уникальных способностей и талантов.

Подобный процесс взаимодействия специалиста и обратившегося к нему за помощью заболевшего человека, как показывает практика, создает необходимые и достаточные условия формирования экологического сознания личности и, как следствие, формирования дружественного по отношению к своей среде обитания поведения. В этом смысле, путь к счастливому и здоровому состоянию, самоощущению и такому же мироощущению во многом лежит через понимание и постижение своей внутренней природы и достижение внутренней гармонии, где важнейшим становится вопрос о том, каким образом и какими средствами это достижимо.

Сноски ко 2й части статьи:

[1] Исторический смысл психологического кризиса. Л. С. Выготский. Психология. М., Эксмо-Пресс, 2000, С.27.

[2] Трофимов, В.Т., Зилинг, Д.Г. Экологическая геология. М. : ЗАО Теоинформмарк, 2002.

[3] Пользуясь выражением Бернарда Шоу, «люди научились плавать, как рыбы, летать, как птицы, но ещё не научились жить, как люди».

[4] Понятие «экология» впервые предложил в середине XIX в. немецкий ученый Эрнст Геккель. Восходит оно к греческим oikos (ойкос или экос; на римский манер oecus — экус): «жилище, дом, имущество, состояние, добро» и λογία (логия) — «говорю». Ойкосом древние греки называли также одно из помещений дома, служившее святилищем. Слово «экология» международное: практически все языки мира созвучны в его произношении. Одним из редких исключений является вьетнамский язык, где при дословном переводе sinh thái học получается «рожденный статус школы».

[5] Лама Анагарика Говинда описывает подобным образом реальность, как бесконечную взаимосвязанность «всего сущего во внешней структуре универсума» (Творческая медитация и многомерное сознание. М., 1993).

[6] К сожалению, «экологическая повестка» стала сегодня (как становятся, порой, многие другие продуктивные научно-практические идеи) спекулятивной разменной монетой в геополитических играх, тем самым дискредитируя идею экологического подхода к организации человеческой жизни вообще (случай Гретты Тунберг). Тем не менее, эта повестка по-прежнему объективно актуальна, несмотря ни на что, так как естественное и последовательное развитие человека в исследовании и познании своей внутренней целостной природы, дружественное исследование и познание окружающей природной, социальной среды в их единстве и взаимосвязи, является системообразующим "экологическим принципом" в организации человеческой жизни вообще. Вероятно поэтому Целостный экологический подход в работе с различными заболеваниями человеческого организма и психики определен, как «доминирующий» (статья Клиническая психология, Большой психологический словарь / Мещеряков, Б. Г., Зинченко, В. П. — СПб. : Прайм-Еврознак, 2003, С.201.).

[7] Диагностико-терапевтическая (динамическая) «модель» личности в целостном экологическом подходе, феноменологическое описание условных признаков «нормы» и «патологии» физических систем и психических функций (В.В.Можайский, 1998, 2005, 2018).

Более предметно по теме - в авторском учебно-методическом пособии "Экологическая психотерапия психосоматических расстройств. Антропологическая медицина", Издательство ЛитРес, 2023. Ознакомиться и приобрести книгу: https://www.litres.ru/book/vladislav-mozhayskiy/ekologicheskaya-psihoterapiya-psihosomaticheskih-rass-69979318/

Также по теме - в авторском учебно-методическом пособии "Антропологическая экономика. Психологические инструменты «тонкой настройки» для современных управленцев и предпринимателей", Издательство ЛитРес, 2024. Ознакомиться и приобрести книгу: https://www.litres.ru/book/vladislav-mozhayskiy/antropologicheskaya-ekonomika-psihologicheskie-instru-70267291/

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ ПСИХОСОМАТИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ ЛИЧНОСТИ

ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ МАРКЕТИНГ И МЕНЕДЖМЕНТ «НОВОЙ ВОЛНЫ»

ЭКОГРАДЫ - УТОПИЯ ИЛИ НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ НОВОЙ РОССИИ?